Эпизод шестой: Гость
Jan. 19th, 2017 02:37 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kommariПродрав глаза, я страшно удивился.
Потому что обычно меня будил Кот – во-первых, чтобы пободаться, во-вторых, чтобы на предмет поесть.
На часах было девять, выходной, и на работу мне не надо, но Кота не было. Я даже немного испугался – нарушения в порядке Мироздания чаще всего означали что-то плохое: падение советского коммунизма, приход опергруппы ФСБ, дефолт, избрание Путина на очередной срок, еще один Майдан на Украине.
Не одеваясь, я пошел на кухню. И предчувствия меня не обманули. Кроме Кота на кухне сидело еще одно создание того же рода, только другого пола, то есть кошка. Кот смотрел на нее не отрываясь и с восхищением, словно Троцкий на входящую в устье Невы «Аврору».
- Э… - сказал я.
У меня с Котом соглашение. Как у всех леваков, его личная жизнь крайне бурная и запутанная. Это легко понять даже по объявлениям в нашей локальной сети, где постоянно предлагаются к раздаче котята знакомой, как зубная боль, окраски и с не менее знакомым, крайне наглым выражением мордочек.
Мне меньше всего нужно, чтобы в наш дом ходили его бывшие и нынешние возлюбленные с жалобами и просьбами на вспоможествление потомству. Кота-троцкиста и пса-сталиниста лично мне вполне хватает. Тем более что еще есть сын Оболтус, который постоянно влипает в какие-то истории со своими приятелями анархистами.
Поэтому я и сказал то самое «Э…».
Кот посмотрел на меня с привычным презрением.
- Это не то, что ты думаешь, - сказал он.
- И? – лаконично спросил я, ожидая продолжения.
- Дженни прибыла из будущего.
- Ага, - сказал я. – Гостей из будущего у нас еще не было. Добро пожаловать, Дженни!
Кошка вежливо мяукнула в ответ.
Позади меня раздалось шлепанье домашних тапочек. Это проснулась и пришла на кухню Ольга, моя жена. Увидев гостью, она сразу же села рядом с ней и кошку погладила. Та благодарно мурлыкнула.
- Это Дженни, - представил я. – Если Кот не врет, то она прибыла из будущего.
- Из будущего? Ой, как здорово! – сказала Ольга. – А хотите поесть?
Женщины лучше мужчин знают, что нужно предложить путешественнику во времени. Или путешественнице.
- Хотим, - ответил за всех Кот. – Очень даже хотим.
Сзади раздался стук лап. На кухню пришел пес Агафон.
- Я в смысле погулять… - начал он, но, увидев гостью, недовольно буркнул и посмотрел вопросительно на меня. Во взгляде был написан вопрос: «Кроссовку принести?»
Старая кроссовка в нашем доме – ultimo ratio, последний и самый эффективный способ борьбы с отклонениями от генеральной линии со стороны Кота. Агафон-то от нее никогда не отклоняется. Какой бы извилистой она в нашем доме иногда ни бывала.
- Это Дженни, - сказала Ольга. – Она из будущего.
Агафон – немного тугодум, переварил услышанное и сразу задал Главный Вопрос:
- Диктатура пролетариата в будущем есть?
- Есть, - ответила Дженни. Голос у нее был очень приятный. – У нас там много чего есть.
Тут на кухню приперся Оболтус, мой сын.
Ознакомив его со сложившейся ситуацией, я отправил его после некоторой дискуссии на прогулку с Агафоном, а также и купить вкусностей для путешественницы во времени.
Пока же ей дали корма и сметаны, которые она слопала с огромным энтузиазмом.
Мы сами сели пить кофе.
- А Стивен Хокинг доказал, что путешествия во времени невозможны, - сообщил я нашей гостье. – Он задепонировал на сто лет ячейку в банке, в которой оставил металлическую табличку с приглашением гостей из будущего на ближайшую пятницу. Но никто не пришел.
- С банками в будущем не очень хорошо получилось, - оторвалась от сметаны Дженни. – Так что просто не дошло сообщение.
- А вы по каким делам в нашем времени? – спросила жена.
- Пишу диссертацию по истории XX века, - ответила Дженни.
- Вот! – сказал я Коту. – Некоторые делом занимаются, а ты, кроме пустого, в сущности, акционизма, да постов в Инстаграме, ну и срачей на Рабкоре…
Кот зашипел от обиды. Вмешалась Ольга:
- Вот только сейчас не начинайте, я вас умоляю.
Вернулись Оболтус с псом. Увидев пакет с креветками, Кот обрадовался так, как не радовался, наверное, Сталин, узнав в Туруханске о свержении царизма в феврале 1917 года.
Ольга налила сыну кофе и выдала Агафону его кусок говядины.
- Что будет с буржуями? – спросил гостью сын.
- Буржуи? А, эти, эксплуататоры. Их съедят, - просто ответила Дженни.
Ольга ахнула. Моя жена человек очень добрый, все-таки врач, и верит, что любых людей можно исправить, даже капиталистов. Лишь в самых запущенных случаях – Чубайс там или Ротенберги – поможет только лоботомия.
- Прямо вот так и съедят? – оторвался от говядины Агафон.
Он прямо просиял от радости от услышанного. Сталинист же. Они такие.
- Строго говоря, это будет называться оптимизацией. Но по итогу – да. Там вообще много чего будет – нарушение закона причинности, разрыв непрерывности пространства-времени, вторжение саламандр, последняя онтологическая война, социальный регенезис.
Звучало непонятно, но тревожно.
- Все закончится хорошо? – обеспокоенно спросила жена.
- Да, - сказала Дженни, закончив с креветками и умывая мордочку лапками. – Коммунисты, как обычно, придут и все исправят.
- Вот и хорошо, - не скрывая облечения, сказала Ольга.
- Ну а дальше вы куда? – спросил я.
- На сто лет назад, - ответила кошка. – Там очень много интересного.
- А как вам наше время? – спросил я.
Кошка подумала и дипломатично ответила:
- Так себе. То есть не очень. Без обид.
Все промолчали. Добавить к этому что-то было бы трудно.
- Спасибо вам за гостеприимство, - сказала Дженни. – Креветки очень вкусные. У нас на Земле они вымерли. А те, что с Проксимы Центавра, совсем не такие. Но мне, однако, пора дальше.
- Помощь нужна? – спросил я.
- Спасибо, нет - ответила Дженни.
Она легла на живот, что-то сделала передними лапами и вокруг нее начала образовываться сфера из тонких серебристых нитей. Когда сфера превратилась в шар, он стал чернеть, а потом просто растаял.
- Обалдеть, - сказал сын.
Ольга печально вздохнула:
- Какая приятная девочка.
Агафон позитивно махнул хвостом.
Кот под шумок дохрумкал креветки.
Все последующие день и вечер меня не оставляло странное чувство. И только, когда мы легли спать, я вдруг понял, что меня беспокоит.
Я встал, стараясь не разбудить Ольгу, прошел к книжному шкафу и извлек толстую книгу, изданную в 1970 году в стране СССР. Это был альбом «Владимир Ильич Ленин в фотографиях и кинодокументах». Листать долго не пришлось, на 97-й странице была фотография вождя мирового пролетариата, сидящего на веранде в плетеном кресле с кошкой в руках. Которую Ленин явно гладил за ухом. У кошки было очень довольное выражение мордочки, заметное даже на черно-белой фотографии.
Кошку я узнал сразу.
Потому что обычно меня будил Кот – во-первых, чтобы пободаться, во-вторых, чтобы на предмет поесть.
На часах было девять, выходной, и на работу мне не надо, но Кота не было. Я даже немного испугался – нарушения в порядке Мироздания чаще всего означали что-то плохое: падение советского коммунизма, приход опергруппы ФСБ, дефолт, избрание Путина на очередной срок, еще один Майдан на Украине.
Не одеваясь, я пошел на кухню. И предчувствия меня не обманули. Кроме Кота на кухне сидело еще одно создание того же рода, только другого пола, то есть кошка. Кот смотрел на нее не отрываясь и с восхищением, словно Троцкий на входящую в устье Невы «Аврору».
- Э… - сказал я.
У меня с Котом соглашение. Как у всех леваков, его личная жизнь крайне бурная и запутанная. Это легко понять даже по объявлениям в нашей локальной сети, где постоянно предлагаются к раздаче котята знакомой, как зубная боль, окраски и с не менее знакомым, крайне наглым выражением мордочек.
Мне меньше всего нужно, чтобы в наш дом ходили его бывшие и нынешние возлюбленные с жалобами и просьбами на вспоможествление потомству. Кота-троцкиста и пса-сталиниста лично мне вполне хватает. Тем более что еще есть сын Оболтус, который постоянно влипает в какие-то истории со своими приятелями анархистами.
Поэтому я и сказал то самое «Э…».
Кот посмотрел на меня с привычным презрением.
- Это не то, что ты думаешь, - сказал он.
- И? – лаконично спросил я, ожидая продолжения.
- Дженни прибыла из будущего.
- Ага, - сказал я. – Гостей из будущего у нас еще не было. Добро пожаловать, Дженни!
Кошка вежливо мяукнула в ответ.
Позади меня раздалось шлепанье домашних тапочек. Это проснулась и пришла на кухню Ольга, моя жена. Увидев гостью, она сразу же села рядом с ней и кошку погладила. Та благодарно мурлыкнула.
- Это Дженни, - представил я. – Если Кот не врет, то она прибыла из будущего.
- Из будущего? Ой, как здорово! – сказала Ольга. – А хотите поесть?
Женщины лучше мужчин знают, что нужно предложить путешественнику во времени. Или путешественнице.
- Хотим, - ответил за всех Кот. – Очень даже хотим.
Сзади раздался стук лап. На кухню пришел пес Агафон.
- Я в смысле погулять… - начал он, но, увидев гостью, недовольно буркнул и посмотрел вопросительно на меня. Во взгляде был написан вопрос: «Кроссовку принести?»
Старая кроссовка в нашем доме – ultimo ratio, последний и самый эффективный способ борьбы с отклонениями от генеральной линии со стороны Кота. Агафон-то от нее никогда не отклоняется. Какой бы извилистой она в нашем доме иногда ни бывала.
- Это Дженни, - сказала Ольга. – Она из будущего.
Агафон – немного тугодум, переварил услышанное и сразу задал Главный Вопрос:
- Диктатура пролетариата в будущем есть?
- Есть, - ответила Дженни. Голос у нее был очень приятный. – У нас там много чего есть.
Тут на кухню приперся Оболтус, мой сын.
Ознакомив его со сложившейся ситуацией, я отправил его после некоторой дискуссии на прогулку с Агафоном, а также и купить вкусностей для путешественницы во времени.
Пока же ей дали корма и сметаны, которые она слопала с огромным энтузиазмом.
Мы сами сели пить кофе.
- А Стивен Хокинг доказал, что путешествия во времени невозможны, - сообщил я нашей гостье. – Он задепонировал на сто лет ячейку в банке, в которой оставил металлическую табличку с приглашением гостей из будущего на ближайшую пятницу. Но никто не пришел.
- С банками в будущем не очень хорошо получилось, - оторвалась от сметаны Дженни. – Так что просто не дошло сообщение.
- А вы по каким делам в нашем времени? – спросила жена.
- Пишу диссертацию по истории XX века, - ответила Дженни.
- Вот! – сказал я Коту. – Некоторые делом занимаются, а ты, кроме пустого, в сущности, акционизма, да постов в Инстаграме, ну и срачей на Рабкоре…
Кот зашипел от обиды. Вмешалась Ольга:
- Вот только сейчас не начинайте, я вас умоляю.
Вернулись Оболтус с псом. Увидев пакет с креветками, Кот обрадовался так, как не радовался, наверное, Сталин, узнав в Туруханске о свержении царизма в феврале 1917 года.
Ольга налила сыну кофе и выдала Агафону его кусок говядины.
- Что будет с буржуями? – спросил гостью сын.
- Буржуи? А, эти, эксплуататоры. Их съедят, - просто ответила Дженни.
Ольга ахнула. Моя жена человек очень добрый, все-таки врач, и верит, что любых людей можно исправить, даже капиталистов. Лишь в самых запущенных случаях – Чубайс там или Ротенберги – поможет только лоботомия.
- Прямо вот так и съедят? – оторвался от говядины Агафон.
Он прямо просиял от радости от услышанного. Сталинист же. Они такие.
- Строго говоря, это будет называться оптимизацией. Но по итогу – да. Там вообще много чего будет – нарушение закона причинности, разрыв непрерывности пространства-времени, вторжение саламандр, последняя онтологическая война, социальный регенезис.
Звучало непонятно, но тревожно.
- Все закончится хорошо? – обеспокоенно спросила жена.
- Да, - сказала Дженни, закончив с креветками и умывая мордочку лапками. – Коммунисты, как обычно, придут и все исправят.
- Вот и хорошо, - не скрывая облечения, сказала Ольга.
- Ну а дальше вы куда? – спросил я.
- На сто лет назад, - ответила кошка. – Там очень много интересного.
- А как вам наше время? – спросил я.
Кошка подумала и дипломатично ответила:
- Так себе. То есть не очень. Без обид.
Все промолчали. Добавить к этому что-то было бы трудно.
- Спасибо вам за гостеприимство, - сказала Дженни. – Креветки очень вкусные. У нас на Земле они вымерли. А те, что с Проксимы Центавра, совсем не такие. Но мне, однако, пора дальше.
- Помощь нужна? – спросил я.
- Спасибо, нет - ответила Дженни.
Она легла на живот, что-то сделала передними лапами и вокруг нее начала образовываться сфера из тонких серебристых нитей. Когда сфера превратилась в шар, он стал чернеть, а потом просто растаял.
- Обалдеть, - сказал сын.
Ольга печально вздохнула:
- Какая приятная девочка.
Агафон позитивно махнул хвостом.
Кот под шумок дохрумкал креветки.
Все последующие день и вечер меня не оставляло странное чувство. И только, когда мы легли спать, я вдруг понял, что меня беспокоит.
Я встал, стараясь не разбудить Ольгу, прошел к книжному шкафу и извлек толстую книгу, изданную в 1970 году в стране СССР. Это был альбом «Владимир Ильич Ленин в фотографиях и кинодокументах». Листать долго не пришлось, на 97-й странице была фотография вождя мирового пролетариата, сидящего на веранде в плетеном кресле с кошкой в руках. Которую Ленин явно гладил за ухом. У кошки было очень довольное выражение мордочки, заметное даже на черно-белой фотографии.
Кошку я узнал сразу.
