его kampf

Венедиктов объясняет, чего он хотел от Путина. Эта музыка (борьба со сталинизмом) будет вечной.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я крайне доволен, потому что, на самом деле, там, понимающие поняли, что называется. Смысл моего вопроса (к сожалению, его нужно объяснять для некоторых, кто не понял, исходя из вопросов на сайте) заключался в том, чтобы Путин высказал свое отношение к сталинизму, а не к процессам. Свое отношение к процессам он уже высказывал. Свое отношение к закону об НКО он уже высказывал. Свое отношение к законам по интернету он уже высказывал. И в этом смысле те, кто обращал на это внимание, на эту часть его ответа, они могли быть разочарованы. А чего вы хотели? Чтобы он поменял свою точку зрения? А что, вы считали, что я не знал этой точки зрения?

Моя задача была в следующем (и, кстати, Путин об этом сам сказал). У нас с ним есть некая дискуссия, она продолжается не один год на наших встречах.

О.ЧИЖ: «Мы с вами неоднократно об этом дискутировали».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это сказал президент, да. А дискуссия заключается ровно в том (одна из дискуссий), что Владимир Владимирович никогда не осуждал сталинизм. Он всегда говорил «С одной стороны, с другой стороны. Вот здесь Сталин...» Вы посмотрите, на прямой линии 2009 года он отвечал, он сам достал вопрос про отношение к Сталину и сказал «Однозначно отнестись нельзя. Слева, справа». Я ему об этом напомнил.

О.ЧИЖ: Да, но сейчас он говорит, что сталинизм – это лагеря...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно справедливо. И моя задача была, как я ее себе ставил, это то, чтобы Владимир Путин публично, с учетом того, что скоро будут писать единый учебник и что будущие авторы этого учебника по истории слышат президента и получают сигнал, чтобы он высказал ясно и четко свое отношение к тому, что мы называем сталинизмом.

Во-первых, ему явно не понравилось, что было сравнение. Он раздражился сразу. Это, кстати, даже отметили журналисты в пресс-центре и, по-моему, Андрей Колесников это сегодня написал в «Коммерсанте». Ему это было неприятно, ему от этого стало некомфортно. Если раньше он объяснял с одной и с другой стороны, здесь было абсолютно точно, жестко было сказано о том, что такое сталинизм в его понимании.

Во-вторых, еще до моего вопроса он начал бросать эти вещи, говоря о том, что не надо 1937-й год, что сталинский режим и репрессии не только к чеченскому, но и к русскому народу. То есть он давал какие-то такие сигнальчики почему-то. И когда я услышал это, я понял, что это правильный вопрос – надо дать ему возможность, чтобы его услышали те, кто пытается насадить идею о Сталине, эффективном менеджере. И я просто вот этот вопрос сгенерировал таким образом, что он был из двух частей. Это вопрос про отношение к сталинизму и сравнение его политики со сталинской. И второе, это примеры политические.

О.ЧИЖ: Ну, по примерам он по пунктам ответил буквально.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно не волновался, что отвечал раньше. Я хочу напомнить, что это не была пресс-конференция, это была прямая линия, это была дискуссия с людьми, с народом. Я – часть народа, да? Без меня народ не полный, как принято говорить. И я высказал в этой части свою позицию (и это мне было важно), обозначив, что это политические процессы, что это политические репрессии, что это политические законы. Да? А он с этим не согласился. Ну, это 2 точки зрения. Ну, они прозвучали на всю Россию и не только на Россию. Ну и хорошо. Еще раз повторяю, это не пресс-конференция. Если бы я был на пресс-конференции, я бы не делал такой задел – я бы его просто спросил, не считаете ли вы, что в вашей политике виден сталинизм.

Здесь у меня была возможность изложить некую точку зрения, как делали многие другие до меня, как делал Алексей Кудрин, как делали люди из включений, да? Они рассказывали о своем видении проблемы. Я и рассказал о своем видении проблемы. Я добился того, что Путин ответил на вопрос о сталинизме так, как он считал правильным. Но он ответил. И ответил эмоционально, потому что вопрос мой был для него эмоциональный. Я Владимира Владимировича знаю хорошо и знаю, что для него эмоционально. И поэтому мне было важно, чтобы он это сказал публично.

Естественно, дискуссия не закрыта. Я надеюсь... Кстати, вот, и Дмитрий Песков неоднократно говорил, что, несмотря на все расхождения, как он говорит, Венедиктов и Путин обмениваются жесткими точками зрения по всем вопросам. Да, это правда. И никогда это не было публично, Вернее, это было публично раз или два. Вот сегодня, вернее, вчера это было публично. Спасибо, опять же, тем. кто позволил мне это сделать, несмотря на те задачи (совсем другие), которые они ставили перед этой прямой линией. Поэтому я доволен ответом не в смысле того, что он сказал про сталинизм, я доволен тем, что он это сказал и определил свою позицию. Вот, мы теперь знаем, что президент к сталинизму относится так.

и опять анонимус мне пишет (отдать ему мой ЖЖ, что ли?)

Знаете, Малдер, в середине нулевых я и помыслить не мог, что начавшаяся тогда народная "реабилитация Сталина" может быть использована нынешним политическим режимом для обеспечения стабильности своих денежных потоков. Иначе, думал я, это будет другой политический режим. А вот хрена. Оседлали, использовали и нынче скармливают населению все то же говно, только завернутое в потертый старый френч. Это универсальные паразиты. Алиены. Чужие. Кстати, поэтому и не стоит волноваться насчет какой-то "клерикаризации общества" и наступления ПГМ. Эти ребята, родом из девяностых, любой источник социальной энергии воспринимают как ресурс для поддержания своей стабильности. И осваивают его как умеют - то есть, хищнически, грубо и без заботы о восстановлении. И полянка "православия" будет вытоптана так же, как была вытоптана полянка "демократии". Только чахлый саксаул расти будет. А также будут освоены, вытоптаны и переведены в навоз полянки патриотизма, сталинизма и советской ностальгии.

щас заплачу от умиления

...И всё же сердцем Маннергейм оставался в России: в Москве в Большом театре танцевала его возлюбленная – знаменитая балерина Екатерина Гельцер. В январе 1924 года 57-летний Маннергейм решается на по-кавалергардски безрассудный поступок. Он тайно пробирается в большевистскую Москву, добивается руки Гельцер и, подвергая себя вместе с невестой смертельному риску, тайно венчается с ней. Венчал их будто бы сам опальный патриарх Тихон.
Казалось, можно и возвращаться домой. Вместе с женой…
Но тут 21 января умирает Ленин. И Маннергейм, который позже во всех советских энциклопедиях будет означен как «реакционный военный и государственный деятель», проявляет ещё большее «безрассудство». Он остаётся в кишащей чекистами Москве, чтобы… проводить в последний путь советского вождя, своего идейного врага, но перед которым преклонялся как перед мудрым и мужественным политиком и благодаря которому Финляндия, до этого составная часть то Швеции, то России, впервые за всю свою историю обрела государственный суверенитет...

В финских источниках - где жизнь маршала описана чуть ли не по часам - никакая Екатерина Гельцер, а уж тем более визит в большевистскую Россию и прощание с Лениным не упоминаются. Нигде.

Газета, в которой написана эта залипуха, называется "Красная звезда". Погуглив, выясняется, что по русскому дебиловидению слепили уже и "документальный" фильм об этом.

Йобаный стыд.

Спасибо тов. stepanov_karel, который обратил внимание на этот бред. Маннергейм, провожающий Ленина - это даже Стариков с Кургиняном кажутся образцами ума.