![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kommariБукафф будет много, написано немного занудно, и вообще этот текст может быть интересен лишь для очень интересующихся историей финского левого движения.
С товарищем Куусиненом случилась забавная вещь в конце 60-х, когда в Финляндии тоже произошел всплеск левого радикализма, хотя и не такой известный, как аналогичные события во Франции. Если парижские студенты в 1968 культовой фигурой считали Мао, то финские - члена Советского Политбюро Отто Вильгельмовича Куусинена. Наверное потому, что он страшно раздражал их родителей.
Текст написан финским исследователем и представляет еще интерес и как точка зрения современной финской историографии на историю финской компартии.
Да, важный апдейт. Именно Куусинен привел в большую политику Юрия Андропова и именно вокруг Куусинена, слывшего либералом и антисталинистом, в начале 60-х кучковались многие из тех, кто сыграл определенную роль во времена горбачевской "перестройки".
ВЕНЛА САЙНИО
Отто Вилле Куусинен
Из книги "Сто замечательных финнов", Общество Финской Литературы, 2004
Перевод Илья Соломещ
в электронном виде публикуется впервые
(1881-1964)
премьер-министр Терийокского правительства,
народный уполномоченный по делам просвещения,
депутат парламента
Крайними географическими точками жизненного пути Отто Вилле Куусинена стали местечко Лаукаа в Центральной Финляндии и Москва в СССР. Между ними - жизнь, поделенная надвое. Первые четыре десятилетия включили в себя учебу, политику и семейную жизнь в Финляндии. Вторые - это многокрасочная судьба красного эмигранта в Советском Союзе, в период правления Ленина, Сталина и Хрущева, когда остаться в живых в 1920-30-е гг. скорее было делом удачи. Водоразделом в жизни Куусинена стали события 1918 г. Эти события, а также участие Куусинена в Терийокском правительстве для многих служили основанием рассматривать его как политикана-оппортуниста и профессионального коммуниста, готового предать своих товарищей, как на старой, так и на новой родине.
Отто Вилле Куусинен слыл всесторонним дарованием в лицее Ювяскюля. Главным образом по экономическим соображениям он пожертвовал научной карьерой ради деятельности на поприще журналистики, депутатства и партийного руководства. В период наступления царизма на финляндскую автономию он, как истинный финн, стоял на позициях конституционализма, но по своим взглядам и мышлению склонялся к социалистической идее. В атмосфере всеобщей политической нестабильности, последовавшей после Первой мировой войны, он стал нелегальным «наставником» финляндских коммунистов, профессионалом русского коммунизма и дотошным теоретиком, снискавшим международную известность.
Дом, школа и университет
Сын Вильгельма Куусинена, портного из Ювяскюля, лишился матери, когда ему еще не исполнилось и года. В десятилетнем возрасте в 1892 г. Отто Вилле пошел в школу. Получая восемь лет спустя школьный аттестат, он был уже круглым сиротой, и учиться ему позволили лишь собственная предприимчивость, понимание со
стороны мачехи и помощь друзей. В школе его знали как успешного ученика, много писавшего для школьной газеты «Орас», в которой то и дело появлялись его стихи и проза на любовную, религиозную и патриотическую тематику под псевдонимом Отто Няре. Все это укладывалось в его увлеченность «Библией», «Калевалой», творчеством Й.Л. Рунеберга и Ц. Топелиуса. Звезда Куусинена-поэта засияла особенно ярко, когда в год окончания школы в школьной газете появилось его стихотворение, посвященное Рунебергу и названное «Что бы сказал поэзии мэтр», где были такие слова:
О славный певец, никогда
Память твоя не исчезнет в ночи,
Она младое поколение ведет за собой,
К великим свершеньям влечет!
Так называемый период угнетения начался годом ранее с изданием февральского манифеста, и поэзия стала превращаться из национально-романтической и патриотической в неоромантическую поэзию борьбы, к которой примешивались элементы европейской поэзии свободы. Казалось, что Куусинену был уготован путь на поприще национальной поэзии.
Ближайшими друзьями Куусинена в школьные годы были Эдвард Гюллинг, будущий доцент статистики и депутат парламента, Мартти Коверо, будущий директор Главного управления статистики, Суло Вуолийоки, позже адвокат и депутат парламента, Ионас Хейска, ставший одним из известнейших художников Центральной Финляндии, который в 1900 г. написал портрет Куусинена, а также будущий юрист Эйнар Дальстрём (впоследствии Лааксовирта), в сестру которого Сайму Куусинен был влюблен еще с лицейских времен. Дальстрём, Гюллинг, Куусинен и Вуолийоки, кроме прочего, были объединены общим мировоззрением.
Осенью 1900 г. Куусинен поступил в университет и стал изучать философию, эстетику и историю искусства. Он примкнул к студенческому землячеству Хяме, известному своей политической умеренностью и ориентированностью на просветительские задачи. В начале следующего года он стал сотрудничать с газетой землячества «Хялляпюёря» и той же весной он был премирован стипендией как лучший поэт землячества Хяме. Деньги пришлись кстати, поскольку первый ребенок 19-летнего Куусинена и Саймы Дальстрём, которая была старше его на 8 лет, родился летом. Молодому отцу пришлось на год отойти от студенческой жизни, он проживал в это время в Центральной Финляндии, занимаясь журналистикой и работая приказчиком в магазине. Когда осенью 1902 г. он вернулся в столицу, чтобы продолжить обучение, он был уже молодым главой семьи, пытавшийся как можно скорее закончить обучение, будучи обремененным долгами и оставленной в местечке Луханка семьей. Выйдя замуж за необеспеченного Куусинена, Сайма Дальстрём, дочь зажиточного хозяина, нарушила правила своего сословия. В дальнейшем лишь доля наследства гарантировала ей и детям средства к существованию.
Летом 1903 г. Куусинен на полученную стипендию объехал Центральную Финляндию с выступлениями против притеснений со стороны властей. Параллельно он собирал деньги для открытия народных училищ. Куусинен посвятил свою выпускную работу творчеству И.В. Гёте и немецкого натурфилософа Эрнста Хакеля и получил степень кандидата философии накануне всеобщей забастовки 1905 г. Ему прочили успех на научном поприще, кто-то видел в нем даже будущего руководителя Национального театра. Куусинен избрал политику, которая, по его же собственным словам, была наукой, да к тому же сложнейшей из всех.
«...самый умный из всех их»
Социал-демократическая партия Финляндии (СДП) опубликовала после съезда партии в Форссе в 1903 г. свою подробную программу. Осенью того же года студенческое землячество Хяме, в которое входил Куусинен, стало приобретать в студенческой среде репутацию центра социалистических идей, которые заимствовались напрямую из Франции и Германии. Большую роль в этом сыграли подолгу учившиеся в Европе активисты землячества Лаури аф Хёрлин и Вяйнё Вуолийоки, старший брат Суло Вуолийоки. Социалистическим идеям также сочувствовали куратор землячества Юлиус Айлио и инспектор Аллан Серлациус. Куусинен довольно быстро проникся этими идеями и вошел в руководство университетских социалистов. Тогда же он совместно с Юрьё Сирола и Суло Вуолийоки блестяще перевел на финский язык «Интернационал». Хелла Вуолийоки пишет в воспоминаниях о маленьком, худеньком и незаметном Куусинене, которого товарищ по землячеству представил ей как «самого умного из всех нас». «У него в уголках глаз появлялась то улыбка, то ледяной блеск, а когда он говорил, то между предложениями постоянно вставлял многозначительные «ээ..., как бы это сказать..., во-от...».
Куусинен первым из членов землячества примкнул к социал-демократической партии в 1904 г. Вполне возможно, что решение основывалось на холодном расчете: молодая партия могла обеспечить молодому человеку быстрый карьерный взлет, особенно, поскольку он остро нуждался в деньгах, чтобы рассчитаться с долгами и содержать растущую семью. В отличие от основной массы членов партии, у него было образование и способности, чтобы без труда приобщиться к европейскому социализму. Возможно, что Куусинен оказался среди социалистов по воле случая: его друзья Гюллинг и Суло Вуолийоки сделали выбор в пользу социализма во многом под влиянием своих студенческих работ, написанных под руководством их учителя Ханнеса Гебхарда и посвященных исследованию торпарского вопроса. Куусинен познакомился с газетой «Тюёмиес» и с ее редактором Эдвардом Валпас-Хянниненом, широко известным теоретиком социализма. Источники косвенно указывают и на другие моменты: Куусинен своим решением выказал уважение к своим родителям, торпарям в третьем поколении, умершим в возрасте 35 и 45 лет, для которых социал-демократическая партия была бы наиболее естественным выбором. Немаловажным было и желание быть в центре внимания, выступать с трибуны, обращаться к массам. Правда, многие из близких Куусинена указывали на его скромность и желание оставаться в стороне, однако это утверждение вряд может быть убедительным, учитывая особенности его карьеры.
В марте 1905 г. Куусинен совместно с Гюллингом, Сиролой и Суло Вуолийоки основывают Социал-демократическое объединение студентов, а в сентябре в газете «Тюёмиес» под псевдонимом О.В.К. появляется его первая статья «Классовая борьба и классовая ненависть». Довольно скоро этот псевдоним, а также подпись «Киръя-Вилле», появлявшаяся под рецензиями на книги, стали привычны читателям, поскольку в октябре свежеиспеченный магистр становится постоянным автором газеты. В начале ноября, в период всеобщей стачки Куусинен совместно с Суло Вуолийоки представляли свое землячество в студенческом стачечном комитете. Он обнаружил харизматичность, способность к лидерству в студенческой гвардии, а по воспоминаниям друзей был иногда в чем-то забавен. Когда после окончания стачки среди ее участников начались препирательства об образе действий и дележ славы, члены Социал-демократического объединения студентов вошли в состав социал-демократической партии в качестве так называемых «ноябрьских социалистов». Куусинен позже вспоминал, что для него, ставшего членом партии годом раньше, стачка и ее последствия означали еще более резкое отношение к «высшим реакционным слоям буржуазии». Это отразилось в статьях в газете «Тюёмиес», исполненных призывами к революции.
Вполне понятно, что новые члены партии, имеющие университетское образование, вызывали подозрительность среди социалистов-самоучек. Ведь эти приемные сыновья новой идеи уселись за накрытый стол без приглашения и, чтобы застолбить себе место, основали ко всему еще и журнал «Сосиалистинен айкакауслехти» («Социалистический журнал»). Журнал приобрел в лице Куусинена секретаря редколлегии, а для Куусинена журнал стал главной трибуной его политической деятельности. В своих статьях он излагал теорию и практику социализма с позиций жесткой классовой борьбы и с учетом особенностей ситуации в России и Финляндии. Все же наиболее существенную угрозу он усматривал в притеснениях со стороны центральной российской власти, а важнейшая задача финнов в этих условиях заключалась в сохранении безопасности Финляндии. Стиль был вполне «валпасовским», «собственный стиль финского рабочего», как его описывал Валпас в письме Хелле Вуолийоки. В теории Куусинен следовал охраняемому Валпасом каутскианству, хотя он сам понемногу уже начал превращаться в «маленького Каутского». В течение трех лет журнал будоражил читателя своими материалами, помогая накапливать политический капитал его авторам. Как утверждали злые языки, журнал уже пора было закрывать: в 1908 г. Гюллинг, Куусинен, Сирола и Суло Вуолийоки уже были депутатами парламента.
На проходившем в Оулу в 1906 г. съезде СДП левое крыло социал-демократов встало у руководства организацией. Куусинен был активным участником и автором принятой съездом предвыборной программы партии. Он причислял себя к левому крылу, однако делал это довольно двусмысленно, что с тех пор было свойственно всей его деятельности в финском рабочем движении в качестве журналиста, депутата и партийного лидера. Куусинен выступил с осуждением красной гвардии, но участвовал в тайном совещании, на котором было принято решение о продолжении ее деятельности; он выступал за решительные революционные действия, но признавал, что проблемы невозможно решить силой оружия. Напрашивается мысль о том, что он хотел обеспечить себе место на верхушке или хотя бы, вслед за своим учителем Валпасом, иметь возможность критиковать тех, кто на этой верхушке находится. После оулуского съезда 24-летний магистр был первым кандидатом в члены комитета партии и признанным авторитетом по тактическим вопросам, будь то отношение к России, или к правому крылу собственной партии. Свой статус он закрепил яростной риторикой, вызывавшей восхищение у друзей и трепет у врагов. Так было и впредь. Куусинен не выдвигался кандидатом на выборах в первый однопалатный сейм в марте 1907 г., но последовательно готовился пройти в парламент, будучи постоянным сотрудником журнала «Сосиалистинен айкакауслехти» и газеты «Тюёмиес» и выступая в этих изданиях в роли парламентского журналиста.
Куусинен - депутат сейма
2 июня 1908 г. император утвердил новый порядок представления дел, что породило недовольство, переросшее в требование восстановления законности и определявшее отношения между Финляндией и Россией вплоть до 1917 г. На выборах в июле 1908 г. Куусинен был избран в депутаты, войдя от своей фракции в конституционную комиссию сейма, к компетенции которой относились вопросы, связанные с законностью статуса Финляндии.
Во время своих первых депутатских сроков (1908-1909 и 1911-1913) Куусинен столкнулся с проблемами, затруднявшими деятельность парламента, сразу на трех уровнях. Наиболее важными были отношения между Финляндией и Россией, то есть борьба за сохранение законности. К внутренним проблемам относились распри по принципиальным и тактическим вопросам, с одной стороны, между представителями буржуазии и социалистами, с другой, внутри лагеря самих социалистов. Там конфликт шел между так называемыми силтасааровцами, объединившимися вокруг газеты «Тюёмиес» и Валпаса, и ревизионистами, группировавшимися вокруг издававшейся в Тампере газеты «Кансан Лехти» и ее главного редактора Юрьё Мякелина. Конечно, все социалисты хотели бы вернуть стране ее законные права, разногласия касались способа действий. Правое крыло социал-демократов, имевшее в парламенте преимущество перед левыми, было готово выступить единым фронтом с буржуазией. Левые же сверяли свою линию с учением о классовой борьбе и отказывались от сотрудничества, подобного существовавшему во время так называемого «первого периода угнетения». Куусинен толковал Карла Каутского, не дававшего готового решения для этого конфликта, так: «Угнетает нас чужой или свой угнетатель, надо бороться в равной степени с тем и с другим». То есть если вступить с буржуазией в альянс в борьбе против «рюсся» (русских), то придется сотрудничать и в другим вопросах.
Был ли Куусинен в годы своего политического ученичества целиком зависим от Валпаса, или он был тактиком, лишь выжидавшим подходящий момент - на этот вопрос трудно ответить. Пожалуй, и то и другое. Необходимо помнить, что и другие «ноябрьские социалисты»" также следовали в фарватере Валпаса, которого называли партийным папой римским, хотя и испытывали перед ним страх, как сообщает в своих воспоминаниях Хелла Вуолийоки, близкий друг Куусинена, жена редактора газеты «Тюёмиес» Суло Вуолийоки.
Раскол в лагере финляндских социалистов ослабил фронт противодействия России. Это подрывало веру и тормозило рабочее движение. Кроме того, представителей партии перестал удовлетворять образ действий партии. Как писала Хелла Вуолийоки, наблюдавшая за происходящим с близкого расстояния, «в ту пору классовая борьба была настолько молодой и жестокой, что ее считалось необходимым распространять на каждый параграф закона.., мой революционный дух начинал противиться интригам и препирательствам первых лет парламента». Возможно, Куусинен тоже ощущал нечто подобное. Как вспоминала его дочь Хертта Куусинен, малейший личный выпад в его адрес мог заставить его спрятаться в скорлупу, предоставляя другим принимать решения. И действительно, Куусинен без особых объяснений на рубеже 1909-1910 гг. отошел от парламентской деятельности и сосредоточился на работе в газете «Тюёмиес» и планах создания партийной школы. Кроме того, для него открылось новое поле деятельности: он был избран в международный секретариат рабочих партий и делегатом копенгагенской и базельской конференций социалистов. Его отношение как к буржуазии, и к правому крылу социалистов становилось все более жестким.
Куусинена по-прежнему тяготили финансовые проблемы, причем настолько, что Суло Вуолийоки недоумевал, почему тот не в состоянии одним махом разрубить этот узел, как это делают настоящие финны. Сложностей прибавляла и семья, которая лишь в 1909 г. переехала из Луханки в столицу. Случилось, что вдруг в двухкомнатной квартире с кухней у него появилась жена и трое детей, а вскоре к ним добавилось еще двое. Старшая дочь Куусинена говорила, что отец любил поиграть с детьми, он прививал им любовь к музыке и литературе. Однако, если учесть загруженность Куусинена, то его возможности для каждодневного общения с детьми были ограничены.
Депутатство Куусинена в 1911-1913 гг. было примечательно тем, что в 1911 г. в ходе подготовки адреса о восстановлении законности ему удалось заручиться поддержкой большинства в своей фракции, то есть левые взяли верх над правыми в парламенте. В результате, Куусинен стал своего рода лидером в принятии решений по конституционным вопросам. Укрепление его позиций было особенно заметно на сентябрьском партийном съезде в Хельсинки, когда он с убедительным перевесом голосов был избран вторым председателем комитета партии. Кроме этого, несмотря на попытки перехватить инициативу, газета «Тюёмиес» осталась под контролем Куусинена, Куллерво Маннера и Юрьё Сирола; Валпас уже отошел от практического руководства газетой. Это позволило продолжить критику правого крыла. В парламенте созыва 1912г. в руководстве фракцией произошли перемены: Куусинен по-прежнему определял принятие решений, но при этом стали укрепляться позиции Маннера, а Валпас стал отходить на задний план.
В начале сессии 1913 г. каутскианская тактика Куусинена при выборах председателя парламента нанесла ему серьезный урон и, к тому же, породила длительные разногласия с Оскаром Токоем, избранным председателем. Куусинен вновь отошел на задний план и вернулся в парламент лишь в 1917 г., уже в совершенно иных условиях. Он продолжил быть председателем СДП, однако довольно трудно достоверно охарактеризовать его деятельность в период 1913-1917 гг., поскольку протоколы и отчеты руководства партии за эти годы были утрачены, и поскольку в военное время деятельность прессы была ограничена цензурой.
В годы Первой мировой войны Куусинен завязал не вполне обычное знакомство. Все началось в 1915 г., когда Куусинен стал учеником 19-летнего Эльмера Диктониуса (1896-1961), собиравшегося стать композитором, и сдал под его руководством двухгодичный курс музыкального училища за два месяца. До гражданской войны 1918г. они встречались практически ежедневно. Иногда к ним присоединялся Гюллинг. Они совместно музицировали и постепенно стали ощущать духовное родство на почве искусства и идеи. В первые годы эмиграции Куусинен много переписывался с Диктониусом,вращавшимся в международных кругах революционеров. Эти круги оказали сильное влияние на стихотворные сборники Диктониуса 1920-х гг. («Мой стих», «Суровая песнь»), в которых автор привнес в поэзию финляндских шведов дух модернизма. Несмотря на разницу в возрасте в 15 лет, Диктониус, быть может, был для Куусинена неким «альтер эго» школьных и студенческих лет. Когда Улоф Энкелль в своем исследовании «Молодой Диктониус» (1946) указал на то, что Куусинен существенно повлиял на поэта, многим было сложно отказаться от своего представления о Куусинене-коммунисте в пользу образованного, утонченного Куусинена-эстета.
С товарищем Куусиненом случилась забавная вещь в конце 60-х, когда в Финляндии тоже произошел всплеск левого радикализма, хотя и не такой известный, как аналогичные события во Франции. Если парижские студенты в 1968 культовой фигурой считали Мао, то финские - члена Советского Политбюро Отто Вильгельмовича Куусинена. Наверное потому, что он страшно раздражал их родителей.
Текст написан финским исследователем и представляет еще интерес и как точка зрения современной финской историографии на историю финской компартии.
Да, важный апдейт. Именно Куусинен привел в большую политику Юрия Андропова и именно вокруг Куусинена, слывшего либералом и антисталинистом, в начале 60-х кучковались многие из тех, кто сыграл определенную роль во времена горбачевской "перестройки".
ВЕНЛА САЙНИО
Отто Вилле Куусинен
Из книги "Сто замечательных финнов", Общество Финской Литературы, 2004
Перевод Илья Соломещ
в электронном виде публикуется впервые
(1881-1964)
премьер-министр Терийокского правительства,
народный уполномоченный по делам просвещения,
депутат парламента
Крайними географическими точками жизненного пути Отто Вилле Куусинена стали местечко Лаукаа в Центральной Финляндии и Москва в СССР. Между ними - жизнь, поделенная надвое. Первые четыре десятилетия включили в себя учебу, политику и семейную жизнь в Финляндии. Вторые - это многокрасочная судьба красного эмигранта в Советском Союзе, в период правления Ленина, Сталина и Хрущева, когда остаться в живых в 1920-30-е гг. скорее было делом удачи. Водоразделом в жизни Куусинена стали события 1918 г. Эти события, а также участие Куусинена в Терийокском правительстве для многих служили основанием рассматривать его как политикана-оппортуниста и профессионального коммуниста, готового предать своих товарищей, как на старой, так и на новой родине.
Отто Вилле Куусинен слыл всесторонним дарованием в лицее Ювяскюля. Главным образом по экономическим соображениям он пожертвовал научной карьерой ради деятельности на поприще журналистики, депутатства и партийного руководства. В период наступления царизма на финляндскую автономию он, как истинный финн, стоял на позициях конституционализма, но по своим взглядам и мышлению склонялся к социалистической идее. В атмосфере всеобщей политической нестабильности, последовавшей после Первой мировой войны, он стал нелегальным «наставником» финляндских коммунистов, профессионалом русского коммунизма и дотошным теоретиком, снискавшим международную известность.
Дом, школа и университет
Сын Вильгельма Куусинена, портного из Ювяскюля, лишился матери, когда ему еще не исполнилось и года. В десятилетнем возрасте в 1892 г. Отто Вилле пошел в школу. Получая восемь лет спустя школьный аттестат, он был уже круглым сиротой, и учиться ему позволили лишь собственная предприимчивость, понимание со
стороны мачехи и помощь друзей. В школе его знали как успешного ученика, много писавшего для школьной газеты «Орас», в которой то и дело появлялись его стихи и проза на любовную, религиозную и патриотическую тематику под псевдонимом Отто Няре. Все это укладывалось в его увлеченность «Библией», «Калевалой», творчеством Й.Л. Рунеберга и Ц. Топелиуса. Звезда Куусинена-поэта засияла особенно ярко, когда в год окончания школы в школьной газете появилось его стихотворение, посвященное Рунебергу и названное «Что бы сказал поэзии мэтр», где были такие слова:
О славный певец, никогда
Память твоя не исчезнет в ночи,
Она младое поколение ведет за собой,
К великим свершеньям влечет!
Так называемый период угнетения начался годом ранее с изданием февральского манифеста, и поэзия стала превращаться из национально-романтической и патриотической в неоромантическую поэзию борьбы, к которой примешивались элементы европейской поэзии свободы. Казалось, что Куусинену был уготован путь на поприще национальной поэзии.
Ближайшими друзьями Куусинена в школьные годы были Эдвард Гюллинг, будущий доцент статистики и депутат парламента, Мартти Коверо, будущий директор Главного управления статистики, Суло Вуолийоки, позже адвокат и депутат парламента, Ионас Хейска, ставший одним из известнейших художников Центральной Финляндии, который в 1900 г. написал портрет Куусинена, а также будущий юрист Эйнар Дальстрём (впоследствии Лааксовирта), в сестру которого Сайму Куусинен был влюблен еще с лицейских времен. Дальстрём, Гюллинг, Куусинен и Вуолийоки, кроме прочего, были объединены общим мировоззрением.
Осенью 1900 г. Куусинен поступил в университет и стал изучать философию, эстетику и историю искусства. Он примкнул к студенческому землячеству Хяме, известному своей политической умеренностью и ориентированностью на просветительские задачи. В начале следующего года он стал сотрудничать с газетой землячества «Хялляпюёря» и той же весной он был премирован стипендией как лучший поэт землячества Хяме. Деньги пришлись кстати, поскольку первый ребенок 19-летнего Куусинена и Саймы Дальстрём, которая была старше его на 8 лет, родился летом. Молодому отцу пришлось на год отойти от студенческой жизни, он проживал в это время в Центральной Финляндии, занимаясь журналистикой и работая приказчиком в магазине. Когда осенью 1902 г. он вернулся в столицу, чтобы продолжить обучение, он был уже молодым главой семьи, пытавшийся как можно скорее закончить обучение, будучи обремененным долгами и оставленной в местечке Луханка семьей. Выйдя замуж за необеспеченного Куусинена, Сайма Дальстрём, дочь зажиточного хозяина, нарушила правила своего сословия. В дальнейшем лишь доля наследства гарантировала ей и детям средства к существованию.
Летом 1903 г. Куусинен на полученную стипендию объехал Центральную Финляндию с выступлениями против притеснений со стороны властей. Параллельно он собирал деньги для открытия народных училищ. Куусинен посвятил свою выпускную работу творчеству И.В. Гёте и немецкого натурфилософа Эрнста Хакеля и получил степень кандидата философии накануне всеобщей забастовки 1905 г. Ему прочили успех на научном поприще, кто-то видел в нем даже будущего руководителя Национального театра. Куусинен избрал политику, которая, по его же собственным словам, была наукой, да к тому же сложнейшей из всех.
«...самый умный из всех их»
Социал-демократическая партия Финляндии (СДП) опубликовала после съезда партии в Форссе в 1903 г. свою подробную программу. Осенью того же года студенческое землячество Хяме, в которое входил Куусинен, стало приобретать в студенческой среде репутацию центра социалистических идей, которые заимствовались напрямую из Франции и Германии. Большую роль в этом сыграли подолгу учившиеся в Европе активисты землячества Лаури аф Хёрлин и Вяйнё Вуолийоки, старший брат Суло Вуолийоки. Социалистическим идеям также сочувствовали куратор землячества Юлиус Айлио и инспектор Аллан Серлациус. Куусинен довольно быстро проникся этими идеями и вошел в руководство университетских социалистов. Тогда же он совместно с Юрьё Сирола и Суло Вуолийоки блестяще перевел на финский язык «Интернационал». Хелла Вуолийоки пишет в воспоминаниях о маленьком, худеньком и незаметном Куусинене, которого товарищ по землячеству представил ей как «самого умного из всех нас». «У него в уголках глаз появлялась то улыбка, то ледяной блеск, а когда он говорил, то между предложениями постоянно вставлял многозначительные «ээ..., как бы это сказать..., во-от...».
Куусинен первым из членов землячества примкнул к социал-демократической партии в 1904 г. Вполне возможно, что решение основывалось на холодном расчете: молодая партия могла обеспечить молодому человеку быстрый карьерный взлет, особенно, поскольку он остро нуждался в деньгах, чтобы рассчитаться с долгами и содержать растущую семью. В отличие от основной массы членов партии, у него было образование и способности, чтобы без труда приобщиться к европейскому социализму. Возможно, что Куусинен оказался среди социалистов по воле случая: его друзья Гюллинг и Суло Вуолийоки сделали выбор в пользу социализма во многом под влиянием своих студенческих работ, написанных под руководством их учителя Ханнеса Гебхарда и посвященных исследованию торпарского вопроса. Куусинен познакомился с газетой «Тюёмиес» и с ее редактором Эдвардом Валпас-Хянниненом, широко известным теоретиком социализма. Источники косвенно указывают и на другие моменты: Куусинен своим решением выказал уважение к своим родителям, торпарям в третьем поколении, умершим в возрасте 35 и 45 лет, для которых социал-демократическая партия была бы наиболее естественным выбором. Немаловажным было и желание быть в центре внимания, выступать с трибуны, обращаться к массам. Правда, многие из близких Куусинена указывали на его скромность и желание оставаться в стороне, однако это утверждение вряд может быть убедительным, учитывая особенности его карьеры.
В марте 1905 г. Куусинен совместно с Гюллингом, Сиролой и Суло Вуолийоки основывают Социал-демократическое объединение студентов, а в сентябре в газете «Тюёмиес» под псевдонимом О.В.К. появляется его первая статья «Классовая борьба и классовая ненависть». Довольно скоро этот псевдоним, а также подпись «Киръя-Вилле», появлявшаяся под рецензиями на книги, стали привычны читателям, поскольку в октябре свежеиспеченный магистр становится постоянным автором газеты. В начале ноября, в период всеобщей стачки Куусинен совместно с Суло Вуолийоки представляли свое землячество в студенческом стачечном комитете. Он обнаружил харизматичность, способность к лидерству в студенческой гвардии, а по воспоминаниям друзей был иногда в чем-то забавен. Когда после окончания стачки среди ее участников начались препирательства об образе действий и дележ славы, члены Социал-демократического объединения студентов вошли в состав социал-демократической партии в качестве так называемых «ноябрьских социалистов». Куусинен позже вспоминал, что для него, ставшего членом партии годом раньше, стачка и ее последствия означали еще более резкое отношение к «высшим реакционным слоям буржуазии». Это отразилось в статьях в газете «Тюёмиес», исполненных призывами к революции.
Вполне понятно, что новые члены партии, имеющие университетское образование, вызывали подозрительность среди социалистов-самоучек. Ведь эти приемные сыновья новой идеи уселись за накрытый стол без приглашения и, чтобы застолбить себе место, основали ко всему еще и журнал «Сосиалистинен айкакауслехти» («Социалистический журнал»). Журнал приобрел в лице Куусинена секретаря редколлегии, а для Куусинена журнал стал главной трибуной его политической деятельности. В своих статьях он излагал теорию и практику социализма с позиций жесткой классовой борьбы и с учетом особенностей ситуации в России и Финляндии. Все же наиболее существенную угрозу он усматривал в притеснениях со стороны центральной российской власти, а важнейшая задача финнов в этих условиях заключалась в сохранении безопасности Финляндии. Стиль был вполне «валпасовским», «собственный стиль финского рабочего», как его описывал Валпас в письме Хелле Вуолийоки. В теории Куусинен следовал охраняемому Валпасом каутскианству, хотя он сам понемногу уже начал превращаться в «маленького Каутского». В течение трех лет журнал будоражил читателя своими материалами, помогая накапливать политический капитал его авторам. Как утверждали злые языки, журнал уже пора было закрывать: в 1908 г. Гюллинг, Куусинен, Сирола и Суло Вуолийоки уже были депутатами парламента.
На проходившем в Оулу в 1906 г. съезде СДП левое крыло социал-демократов встало у руководства организацией. Куусинен был активным участником и автором принятой съездом предвыборной программы партии. Он причислял себя к левому крылу, однако делал это довольно двусмысленно, что с тех пор было свойственно всей его деятельности в финском рабочем движении в качестве журналиста, депутата и партийного лидера. Куусинен выступил с осуждением красной гвардии, но участвовал в тайном совещании, на котором было принято решение о продолжении ее деятельности; он выступал за решительные революционные действия, но признавал, что проблемы невозможно решить силой оружия. Напрашивается мысль о том, что он хотел обеспечить себе место на верхушке или хотя бы, вслед за своим учителем Валпасом, иметь возможность критиковать тех, кто на этой верхушке находится. После оулуского съезда 24-летний магистр был первым кандидатом в члены комитета партии и признанным авторитетом по тактическим вопросам, будь то отношение к России, или к правому крылу собственной партии. Свой статус он закрепил яростной риторикой, вызывавшей восхищение у друзей и трепет у врагов. Так было и впредь. Куусинен не выдвигался кандидатом на выборах в первый однопалатный сейм в марте 1907 г., но последовательно готовился пройти в парламент, будучи постоянным сотрудником журнала «Сосиалистинен айкакауслехти» и газеты «Тюёмиес» и выступая в этих изданиях в роли парламентского журналиста.
Куусинен - депутат сейма
2 июня 1908 г. император утвердил новый порядок представления дел, что породило недовольство, переросшее в требование восстановления законности и определявшее отношения между Финляндией и Россией вплоть до 1917 г. На выборах в июле 1908 г. Куусинен был избран в депутаты, войдя от своей фракции в конституционную комиссию сейма, к компетенции которой относились вопросы, связанные с законностью статуса Финляндии.
Во время своих первых депутатских сроков (1908-1909 и 1911-1913) Куусинен столкнулся с проблемами, затруднявшими деятельность парламента, сразу на трех уровнях. Наиболее важными были отношения между Финляндией и Россией, то есть борьба за сохранение законности. К внутренним проблемам относились распри по принципиальным и тактическим вопросам, с одной стороны, между представителями буржуазии и социалистами, с другой, внутри лагеря самих социалистов. Там конфликт шел между так называемыми силтасааровцами, объединившимися вокруг газеты «Тюёмиес» и Валпаса, и ревизионистами, группировавшимися вокруг издававшейся в Тампере газеты «Кансан Лехти» и ее главного редактора Юрьё Мякелина. Конечно, все социалисты хотели бы вернуть стране ее законные права, разногласия касались способа действий. Правое крыло социал-демократов, имевшее в парламенте преимущество перед левыми, было готово выступить единым фронтом с буржуазией. Левые же сверяли свою линию с учением о классовой борьбе и отказывались от сотрудничества, подобного существовавшему во время так называемого «первого периода угнетения». Куусинен толковал Карла Каутского, не дававшего готового решения для этого конфликта, так: «Угнетает нас чужой или свой угнетатель, надо бороться в равной степени с тем и с другим». То есть если вступить с буржуазией в альянс в борьбе против «рюсся» (русских), то придется сотрудничать и в другим вопросах.
Был ли Куусинен в годы своего политического ученичества целиком зависим от Валпаса, или он был тактиком, лишь выжидавшим подходящий момент - на этот вопрос трудно ответить. Пожалуй, и то и другое. Необходимо помнить, что и другие «ноябрьские социалисты»" также следовали в фарватере Валпаса, которого называли партийным папой римским, хотя и испытывали перед ним страх, как сообщает в своих воспоминаниях Хелла Вуолийоки, близкий друг Куусинена, жена редактора газеты «Тюёмиес» Суло Вуолийоки.
Раскол в лагере финляндских социалистов ослабил фронт противодействия России. Это подрывало веру и тормозило рабочее движение. Кроме того, представителей партии перестал удовлетворять образ действий партии. Как писала Хелла Вуолийоки, наблюдавшая за происходящим с близкого расстояния, «в ту пору классовая борьба была настолько молодой и жестокой, что ее считалось необходимым распространять на каждый параграф закона.., мой революционный дух начинал противиться интригам и препирательствам первых лет парламента». Возможно, Куусинен тоже ощущал нечто подобное. Как вспоминала его дочь Хертта Куусинен, малейший личный выпад в его адрес мог заставить его спрятаться в скорлупу, предоставляя другим принимать решения. И действительно, Куусинен без особых объяснений на рубеже 1909-1910 гг. отошел от парламентской деятельности и сосредоточился на работе в газете «Тюёмиес» и планах создания партийной школы. Кроме того, для него открылось новое поле деятельности: он был избран в международный секретариат рабочих партий и делегатом копенгагенской и базельской конференций социалистов. Его отношение как к буржуазии, и к правому крылу социалистов становилось все более жестким.
Куусинена по-прежнему тяготили финансовые проблемы, причем настолько, что Суло Вуолийоки недоумевал, почему тот не в состоянии одним махом разрубить этот узел, как это делают настоящие финны. Сложностей прибавляла и семья, которая лишь в 1909 г. переехала из Луханки в столицу. Случилось, что вдруг в двухкомнатной квартире с кухней у него появилась жена и трое детей, а вскоре к ним добавилось еще двое. Старшая дочь Куусинена говорила, что отец любил поиграть с детьми, он прививал им любовь к музыке и литературе. Однако, если учесть загруженность Куусинена, то его возможности для каждодневного общения с детьми были ограничены.
Депутатство Куусинена в 1911-1913 гг. было примечательно тем, что в 1911 г. в ходе подготовки адреса о восстановлении законности ему удалось заручиться поддержкой большинства в своей фракции, то есть левые взяли верх над правыми в парламенте. В результате, Куусинен стал своего рода лидером в принятии решений по конституционным вопросам. Укрепление его позиций было особенно заметно на сентябрьском партийном съезде в Хельсинки, когда он с убедительным перевесом голосов был избран вторым председателем комитета партии. Кроме этого, несмотря на попытки перехватить инициативу, газета «Тюёмиес» осталась под контролем Куусинена, Куллерво Маннера и Юрьё Сирола; Валпас уже отошел от практического руководства газетой. Это позволило продолжить критику правого крыла. В парламенте созыва 1912г. в руководстве фракцией произошли перемены: Куусинен по-прежнему определял принятие решений, но при этом стали укрепляться позиции Маннера, а Валпас стал отходить на задний план.
В начале сессии 1913 г. каутскианская тактика Куусинена при выборах председателя парламента нанесла ему серьезный урон и, к тому же, породила длительные разногласия с Оскаром Токоем, избранным председателем. Куусинен вновь отошел на задний план и вернулся в парламент лишь в 1917 г., уже в совершенно иных условиях. Он продолжил быть председателем СДП, однако довольно трудно достоверно охарактеризовать его деятельность в период 1913-1917 гг., поскольку протоколы и отчеты руководства партии за эти годы были утрачены, и поскольку в военное время деятельность прессы была ограничена цензурой.
В годы Первой мировой войны Куусинен завязал не вполне обычное знакомство. Все началось в 1915 г., когда Куусинен стал учеником 19-летнего Эльмера Диктониуса (1896-1961), собиравшегося стать композитором, и сдал под его руководством двухгодичный курс музыкального училища за два месяца. До гражданской войны 1918г. они встречались практически ежедневно. Иногда к ним присоединялся Гюллинг. Они совместно музицировали и постепенно стали ощущать духовное родство на почве искусства и идеи. В первые годы эмиграции Куусинен много переписывался с Диктониусом,вращавшимся в международных кругах революционеров. Эти круги оказали сильное влияние на стихотворные сборники Диктониуса 1920-х гг. («Мой стих», «Суровая песнь»), в которых автор привнес в поэзию финляндских шведов дух модернизма. Несмотря на разницу в возрасте в 15 лет, Диктониус, быть может, был для Куусинена неким «альтер эго» школьных и студенческих лет. Когда Улоф Энкелль в своем исследовании «Молодой Диктониус» (1946) указал на то, что Куусинен существенно повлиял на поэта, многим было сложно отказаться от своего представления о Куусинене-коммунисте в пользу образованного, утонченного Куусинена-эстета.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2006-09-30 07:37 am (UTC)