Частный случай с московским бизнесменом (Тимур Шаов)
Жил-был бизнесмен, жил он с полной нагрузкой, Прибавочной стоимостью был озабочен. Достаточно новый, достаточно русский, Как все бизнесмены затраханный очень.
Фрустрации, стрессы, налоги, проплаты, Пахал, как верблюд, через день напивался. Других разбивают инсульты, инфаркты, А с этим внезапно случился катарсис.
Он вдруг ощутил, что душа истомилась И деньги не греют, и жить нет резона, Бессмысленно все, и слеза покатилась В бокал недопитого "дон периньона".
Вроде, тачка стоит наворочена, И люстра висит позолоченна, И тикает "роллекс" на левой руке, Откуда ж в душе червоточина?
Спросил секретаршу: "Есть Бог, или нету?" Она аж икнула, с испугу, наверно. "Эх, жил несуразно, копил все монету, Одну лишь молитву твердил ежедневно:
- О бог новорусский Мамона, гляди же: Аз есмь раб твой нищий и милости ждущий. Какой будет курс в понедельник на бирже? Давай же нам днесь ты наш доллар насущный!"
Он вспомнил начало, горком комсомола, Кооператив свой, едва ли не первый. Он был тогда весел, приветлив и молод, Жена не была еще крашенной стервой.
Но нет уж ни в ком той сердечности, И столько кругом всякой нечисти. И "роллекс" все тикает, гад, над душой, Напоминает о вечности.
Чиновники душат, партнеры кидают. Чуть что - эта свора сожрет - и забудет. Бандиты, что крышу ему предлагают, В сравнении с ними - приличные люди.
Страна беспредела, войны и безделья, Безумных вождей, всеобъемлющих сплетен, Держава рискованного земледелья, Рискованной жизни, рискованной смерти.
А хочется просто картошки с селедкой И жить тоже просто - без лжи и халтуры, И с девушкой, нежной, наивной и кроткой, Кататься на ослике в парке культуры.
Эх, сесть бы в беседке заброшенной Да выпить портвейна хорошего, А "роллекс" об пол растоптать, как змею, Как символ проклятого прошлого!
Из офиса прочь, как из Ясной поляны, Оделся, роняя кредитки и баксы, Спустился в метро и один, без охраны, Неважно, куда, но на волю, в пампасы!
И что-то в лице его было такое, Что киллер, его поджидавший, смутился И вдруг вспомнил маму и детство златое, Вернулся домой и с тоски застрелился.
А он на метро, одинокий и лишний, Уехал в деревню, в гнездо родовое. Там бабушка лепит вареники с вишней, Там тихо, и утром туман над рекою.
....................................
Но где-то в районе метро "Китай-город" Кричащая совесть вдруг стала потише, Припадок прошел, он почувствовал голод, Пальто застегнул и на улицу вышел.
Галдели торговки, пристала путанка, Сновали машины, в столице смеркалось. Он вяло подумал: "В деревне рыбалка..." Таксисту сказал: "Казино "Голден палас".
Следивший за шефом охранник неброский Своим позвонил и сказал: "Все в порядке. Сегодня доехал лишь до "Третьяковской". А в прошлый-то раз аж до "Теплого стана"
no subject
Date: 2009-05-28 06:34 pm (UTC)«Верховный Совет» – оба слова с большой буквы.
Маркс и Сартр, безусловно, в ответе за то, что творилось в Камбодже при Пол Поте)
no subject
Date: 2009-05-28 06:40 pm (UTC)Насчет Маркса - ну, уверены же некоторые, что они несут ответственность.
Простим девушке некоторый максимализм юности.
Ницше, безусловно, более сложен.
no subject
Date: 2009-05-28 07:57 pm (UTC)no subject
Date: 2009-05-28 08:08 pm (UTC)Меня это тоже немного смущает.
Но механизм совершенно другой.
Мне это показалось важным.
Тут еще моя дикая наивность - мне все кажется, что должна же у них там, наверху, быть такая категория, как совесть.
no subject
Date: 2009-05-29 08:04 pm (UTC)А почему, собственно, должно смущать? У иных авторов вообще все книги друг на друга похожи. И вовсе не обязательно они при этом плохие.
no subject
Date: 2009-05-29 02:53 am (UTC)Жил-был бизнесмен, жил он с полной нагрузкой,
Прибавочной стоимостью был озабочен.
Достаточно новый, достаточно русский,
Как все бизнесмены затраханный очень.
Фрустрации, стрессы, налоги, проплаты,
Пахал, как верблюд, через день напивался.
Других разбивают инсульты, инфаркты,
А с этим внезапно случился катарсис.
Он вдруг ощутил, что душа истомилась
И деньги не греют, и жить нет резона,
Бессмысленно все, и слеза покатилась
В бокал недопитого "дон периньона".
Вроде, тачка стоит наворочена,
И люстра висит позолоченна,
И тикает "роллекс" на левой руке,
Откуда ж в душе червоточина?
Спросил секретаршу: "Есть Бог, или нету?"
Она аж икнула, с испугу, наверно.
"Эх, жил несуразно, копил все монету,
Одну лишь молитву твердил ежедневно:
- О бог новорусский Мамона, гляди же:
Аз есмь раб твой нищий и милости ждущий.
Какой будет курс в понедельник на бирже?
Давай же нам днесь ты наш доллар насущный!"
Он вспомнил начало, горком комсомола,
Кооператив свой, едва ли не первый.
Он был тогда весел, приветлив и молод,
Жена не была еще крашенной стервой.
Но нет уж ни в ком той сердечности,
И столько кругом всякой нечисти.
И "роллекс" все тикает, гад, над душой,
Напоминает о вечности.
Чиновники душат, партнеры кидают.
Чуть что - эта свора сожрет - и забудет.
Бандиты, что крышу ему предлагают,
В сравнении с ними - приличные люди.
Страна беспредела, войны и безделья,
Безумных вождей, всеобъемлющих сплетен,
Держава рискованного земледелья,
Рискованной жизни, рискованной смерти.
А хочется просто картошки с селедкой
И жить тоже просто - без лжи и халтуры,
И с девушкой, нежной, наивной и кроткой,
Кататься на ослике в парке культуры.
Эх, сесть бы в беседке заброшенной
Да выпить портвейна хорошего,
А "роллекс" об пол растоптать, как змею,
Как символ проклятого прошлого!
Из офиса прочь, как из Ясной поляны,
Оделся, роняя кредитки и баксы,
Спустился в метро и один, без охраны,
Неважно, куда, но на волю, в пампасы!
И что-то в лице его было такое,
Что киллер, его поджидавший, смутился
И вдруг вспомнил маму и детство златое,
Вернулся домой и с тоски застрелился.
А он на метро, одинокий и лишний,
Уехал в деревню, в гнездо родовое.
Там бабушка лепит вареники с вишней,
Там тихо, и утром туман над рекою.
....................................
Но где-то в районе метро "Китай-город"
Кричащая совесть вдруг стала потише,
Припадок прошел, он почувствовал голод,
Пальто застегнул и на улицу вышел.
Галдели торговки, пристала путанка,
Сновали машины, в столице смеркалось.
Он вяло подумал: "В деревне рыбалка..."
Таксисту сказал: "Казино "Голден палас".
Следивший за шефом охранник неброский
Своим позвонил и сказал: "Все в порядке.
Сегодня доехал лишь до "Третьяковской".
А в прошлый-то раз аж до "Теплого стана"