про Ленина
Apr. 22nd, 2010 12:13 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kommariВ 60-х годах наши либералы-коммунисты (которых было очень много вокруг Председателя КГБ Ю.В.Андропова) - и которые потом плавно перетекли в либералов-антикоммунистов, пытались с помощью Ленина разоблачать Сталина.
Одним из элементов этой компании было создание мифа, что, де Ленин был великий общечеловеческий гуманист, а Сталин был жестоким азиатским деспотом. И что последний вел свое происхождение от ультрарадикалов и экстремистов в русском революционном движении 19-го века. Даже пытались книжку написать в духе "Ленин против нечаевщины".
Увы, либералам не повезло, когда в архивах они нашли воспоминания Бонч-Бруевича:
...Совершенно забывают, — говорил Владимир Ильич, — что Нечаев обладал особым талантом организатора, умением всюду устанавливать особые навыки конспиративной работы, умел свои мысли облачать в такие потрясающие формулировки, которые оставались памятны на всю жизнь. Достаточно вспомнить его ответ в одной листовке когда на вопрос — «Кого же надо уничтожить из царствующего дома?» Нечаев дает точный ответ: «Всю большую ектению». Ведь это сформулировано так просто и ясно, что понятно для каждого человека, жившего в то время в России, когда православие господствовало, когда огромное большинство так или иначе, по тем или другим причинам, бывало в церкви и все знали, что на великой, на большой ектении вспоминается весь царствующий дом, все члены дома Романовых. Кого же уничтожить из них? — спросит себя самый простой читатель. — Да весь дом Романовых, — должен бы был дать себе ответ. Ведь это просто до гениальности!»
И далее: «Нечаев должен быть весь издан. Необходимо изучить, дознаться, что он писал, расшифровать все его псевдонимы, собрать воедино и все напечатать», — неоднократно говорил Владимир Ильич.
В. Д. Бонч-Бруевич // Тридцать дней. 1934. № 1. С. 18
Ленин не был добреньким. И он не был терпим. Он как-то сказал - когда кто-то упрекнул его в излишне жестком стиле полемики:
"Для терпимости существуют особые дома".
Его документы полны "расстрелять сволочей", "повесить", "расстрелять каждого десятого". Потом Венечка Ерофеев и Солоухин выпускали целые компиляции таких документов - чтобы доказать его, Ленина, кровожадность.
Правда, за все время разоблачения Ленина так никто не смог предъявить ни одного документа, в котором Ленин приказал бы расстрелять кого-то конкретно.
У него не было иллюзий в отношении русских и России, в том числе и Советской России.
Помню, как однажды мы продъехали к какому-то мосту весьма сомнительной прочности. Владимир Ильич спросил стоявшего около моста крестьянина, можно ли проехать по мосту на автомобиле. Крестьянин покачал головой и с усмешечкой сказал: «Не знаю уж, мост-то ведь, извините за выражение, советский». Ильич потом, смеясь, не раз повторял это выражение крестьянина.
Н. К. Крупская, "Воспоминания". с. 308
Лень, азиатчину, халтуру, пьянство в нашем народе он не навидел - и призывал учиться - у немцев порядку, у американцев деловитости и технике. Чем, кстати, тоже напоминал другого великого реформатора России - Петра Великого.
И при этом для него абсолютной ценностью был рабочий класс. Наверное, он верил в него даже больше, чем в любимого Маркса. Может быть поэтому русский рабочий верил в Ленина даже в самые трудные периоды.
Он - человек крайне антисистемный, понимал, что в России единственной работающей моделью управления в тот период может быть только жесточайшая централизация - при контроле снизу. За что его сейчас не любят разного рода антиавторитарные левые маниловы, верящие в сказки о том, что возможна некая самоуправляющаяся благодать.
Не был он и "добреньким дедушкой Лениным" в отношении к своим товарищам. Все, что его интересовало - может ли данный человек работать на общее дело - на Революцию и коммунизм.
И на меня, и на жену, и на других Алексей Иванович (Рыков) производит впечатление совсем больного человека. Через силу ходит на конференции. Из письма его ко мне сегодня видно, что врачи настаивают на серьезном лечении.
Да это видно и не врачу.
Переустал до чертиков, почти надорвался.
А не лечится толком. Это безобразие. Хищение казенного имущества совершенно недопустимое.
Ленин — Н. С. Рыковой. 26 мая 1921 г.
Неизвестные документы. С. 441—442
Был он чужд малейшего компромисса. В том числе компромисса с прошлым.
...Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил, смеялся. Когда я подошел, Ильич приветливо поздоровался со мной, поздравил с праздником (дело происходило 1 мая 1918 г. — Е. Г.), а затем внезапно шутливо погрозил пальцем:
— Хорошо, батенька, все хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уже не хорошо, — и указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича.
Я сокрушенно вздохнул.
— Правильно, — говорю, — Владимир Ильич, не убрали. Не успел, рабочих рук не хватило.
— Ишь ты, нашел причину! Так, говорите, рабочих рук не хватает? Ну, для этого дела рабочие руки найдутся хоть сейчас. Как, товарищи? — обратился Ильич к окружающим. Со всех сторон его поддержали дружные голоса.
— Видите? А вы говорите, рабочих рук нет. Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки.
Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник.
— А ну, дружно! — задорно командовал Владимир Ильич. Ленин, Свердлов, Смидович и другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник.
— Долой его с глаз, на свалку! — продолжал распоряжаться Владимир Ильич.
Десятки рук схватили веревки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду...
Владимир Ильич вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам...
По предложению Владимира Ильича в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру II в Кремле, Александру III возле храма Христа Спасителя, генералу Скобелеву... Мы снесли весь этот хлам, заявил он, и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Марату, Робеспьеру, героям Парижской Коммуны...
П. Д. Мальков. Записки коменданта Кремля. М., 1967. С. 127
Сейчас за такие эпизоды имперцы, охранители, государственники, запутинцы и иже с ними Ленина ненавидят. Забывая, что он - а не золотопогонные офицеры, крестившиеся на образа - парадоксальным образом в итоге историческую Россию как цивилизацию и спас.
Националисты его ненавидят и за это:
Но было и еще одно очень важное обстоятельство, на которое указал сам Ленин в разговоре с Диаманштейном, комиссаром по еврейским делам при «Комиссариате по делам национальностей», который в самом начале Советской власти возглавлял Сталин.
«Большое значение для революции имело то обстоятельство, что в русских городах было много еврейских интеллигентов. Они ликвидировали тот всеобщий саботаж, на который мы натолкнулись после Октябрьской революции... Еврейские элементы были мобилизованы против саботажа и тем спасли революцию в тяжелую минуту. Нам удалось овладеть государственным аппаратом исключительно благодаря этому запасу разумной и грамотной рабочей силы».
Е. Киржниц. Еврейский рабочий. М., 1926. С. 236
А между тем тут не было никакой семитофилии Ленина - а все тот же его исключительный практицизм. Если евреи могут помочь выстоять Советской Республике - пусть это будут евреи. Были бы под рукой папуасы - он бы использовал папуасов.
В его жизни было только одно Дело: революция и коммунизм. Ничего больше.
Когда Владимир Ильич был уже болен и врачи старались всячески ограничить его работу, а мы пытались убедить его в необходимости меньше работать, он как-то на мои уговоры сказал мне: «У меня ничего другого нет».
М.И.Ульянова, "Воспоминания", . с. 254
Сейчас, читая это, нам, людям другого времени, многое кажется непонятным. Такая самоотдача, в которой при этом нет никакого личного интереса. Такое отсутствие оттенков. Такое погружение в идею.
Наверное, поэтому Ленин совершил чудо. А мы - мы живем в той субстанции, которой мы живем. И будем жить дальше.
А Ленин будет все так же раздражать - своей непримиримостью ни перед чем и ни перед кем. Это материал, из которого делаются великие революционеры. Потом мещане пугают ими детей и друг друга. Однако они возвращаются. Каждый раз. Пока на земле будет царствовать несправедливость - они будут возвращаться.
Одним из элементов этой компании было создание мифа, что, де Ленин был великий общечеловеческий гуманист, а Сталин был жестоким азиатским деспотом. И что последний вел свое происхождение от ультрарадикалов и экстремистов в русском революционном движении 19-го века. Даже пытались книжку написать в духе "Ленин против нечаевщины".
Увы, либералам не повезло, когда в архивах они нашли воспоминания Бонч-Бруевича:
...Совершенно забывают, — говорил Владимир Ильич, — что Нечаев обладал особым талантом организатора, умением всюду устанавливать особые навыки конспиративной работы, умел свои мысли облачать в такие потрясающие формулировки, которые оставались памятны на всю жизнь. Достаточно вспомнить его ответ в одной листовке когда на вопрос — «Кого же надо уничтожить из царствующего дома?» Нечаев дает точный ответ: «Всю большую ектению». Ведь это сформулировано так просто и ясно, что понятно для каждого человека, жившего в то время в России, когда православие господствовало, когда огромное большинство так или иначе, по тем или другим причинам, бывало в церкви и все знали, что на великой, на большой ектении вспоминается весь царствующий дом, все члены дома Романовых. Кого же уничтожить из них? — спросит себя самый простой читатель. — Да весь дом Романовых, — должен бы был дать себе ответ. Ведь это просто до гениальности!»
И далее: «Нечаев должен быть весь издан. Необходимо изучить, дознаться, что он писал, расшифровать все его псевдонимы, собрать воедино и все напечатать», — неоднократно говорил Владимир Ильич.
В. Д. Бонч-Бруевич // Тридцать дней. 1934. № 1. С. 18
Ленин не был добреньким. И он не был терпим. Он как-то сказал - когда кто-то упрекнул его в излишне жестком стиле полемики:
"Для терпимости существуют особые дома".
Его документы полны "расстрелять сволочей", "повесить", "расстрелять каждого десятого". Потом Венечка Ерофеев и Солоухин выпускали целые компиляции таких документов - чтобы доказать его, Ленина, кровожадность.
Правда, за все время разоблачения Ленина так никто не смог предъявить ни одного документа, в котором Ленин приказал бы расстрелять кого-то конкретно.
У него не было иллюзий в отношении русских и России, в том числе и Советской России.
Помню, как однажды мы продъехали к какому-то мосту весьма сомнительной прочности. Владимир Ильич спросил стоявшего около моста крестьянина, можно ли проехать по мосту на автомобиле. Крестьянин покачал головой и с усмешечкой сказал: «Не знаю уж, мост-то ведь, извините за выражение, советский». Ильич потом, смеясь, не раз повторял это выражение крестьянина.
Н. К. Крупская, "Воспоминания". с. 308
Лень, азиатчину, халтуру, пьянство в нашем народе он не навидел - и призывал учиться - у немцев порядку, у американцев деловитости и технике. Чем, кстати, тоже напоминал другого великого реформатора России - Петра Великого.
И при этом для него абсолютной ценностью был рабочий класс. Наверное, он верил в него даже больше, чем в любимого Маркса. Может быть поэтому русский рабочий верил в Ленина даже в самые трудные периоды.
Он - человек крайне антисистемный, понимал, что в России единственной работающей моделью управления в тот период может быть только жесточайшая централизация - при контроле снизу. За что его сейчас не любят разного рода антиавторитарные левые маниловы, верящие в сказки о том, что возможна некая самоуправляющаяся благодать.
Не был он и "добреньким дедушкой Лениным" в отношении к своим товарищам. Все, что его интересовало - может ли данный человек работать на общее дело - на Революцию и коммунизм.
И на меня, и на жену, и на других Алексей Иванович (Рыков) производит впечатление совсем больного человека. Через силу ходит на конференции. Из письма его ко мне сегодня видно, что врачи настаивают на серьезном лечении.
Да это видно и не врачу.
Переустал до чертиков, почти надорвался.
А не лечится толком. Это безобразие. Хищение казенного имущества совершенно недопустимое.
Ленин — Н. С. Рыковой. 26 мая 1921 г.
Неизвестные документы. С. 441—442
Был он чужд малейшего компромисса. В том числе компромисса с прошлым.
...Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил, смеялся. Когда я подошел, Ильич приветливо поздоровался со мной, поздравил с праздником (дело происходило 1 мая 1918 г. — Е. Г.), а затем внезапно шутливо погрозил пальцем:
— Хорошо, батенька, все хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уже не хорошо, — и указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича.
Я сокрушенно вздохнул.
— Правильно, — говорю, — Владимир Ильич, не убрали. Не успел, рабочих рук не хватило.
— Ишь ты, нашел причину! Так, говорите, рабочих рук не хватает? Ну, для этого дела рабочие руки найдутся хоть сейчас. Как, товарищи? — обратился Ильич к окружающим. Со всех сторон его поддержали дружные голоса.
— Видите? А вы говорите, рабочих рук нет. Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки.
Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник.
— А ну, дружно! — задорно командовал Владимир Ильич. Ленин, Свердлов, Смидович и другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник.
— Долой его с глаз, на свалку! — продолжал распоряжаться Владимир Ильич.
Десятки рук схватили веревки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду...
Владимир Ильич вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам...
По предложению Владимира Ильича в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру II в Кремле, Александру III возле храма Христа Спасителя, генералу Скобелеву... Мы снесли весь этот хлам, заявил он, и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Марату, Робеспьеру, героям Парижской Коммуны...
П. Д. Мальков. Записки коменданта Кремля. М., 1967. С. 127
Сейчас за такие эпизоды имперцы, охранители, государственники, запутинцы и иже с ними Ленина ненавидят. Забывая, что он - а не золотопогонные офицеры, крестившиеся на образа - парадоксальным образом в итоге историческую Россию как цивилизацию и спас.
Националисты его ненавидят и за это:
Но было и еще одно очень важное обстоятельство, на которое указал сам Ленин в разговоре с Диаманштейном, комиссаром по еврейским делам при «Комиссариате по делам национальностей», который в самом начале Советской власти возглавлял Сталин.
«Большое значение для революции имело то обстоятельство, что в русских городах было много еврейских интеллигентов. Они ликвидировали тот всеобщий саботаж, на который мы натолкнулись после Октябрьской революции... Еврейские элементы были мобилизованы против саботажа и тем спасли революцию в тяжелую минуту. Нам удалось овладеть государственным аппаратом исключительно благодаря этому запасу разумной и грамотной рабочей силы».
Е. Киржниц. Еврейский рабочий. М., 1926. С. 236
А между тем тут не было никакой семитофилии Ленина - а все тот же его исключительный практицизм. Если евреи могут помочь выстоять Советской Республике - пусть это будут евреи. Были бы под рукой папуасы - он бы использовал папуасов.
В его жизни было только одно Дело: революция и коммунизм. Ничего больше.
Когда Владимир Ильич был уже болен и врачи старались всячески ограничить его работу, а мы пытались убедить его в необходимости меньше работать, он как-то на мои уговоры сказал мне: «У меня ничего другого нет».
М.И.Ульянова, "Воспоминания", . с. 254
Сейчас, читая это, нам, людям другого времени, многое кажется непонятным. Такая самоотдача, в которой при этом нет никакого личного интереса. Такое отсутствие оттенков. Такое погружение в идею.
Наверное, поэтому Ленин совершил чудо. А мы - мы живем в той субстанции, которой мы живем. И будем жить дальше.
А Ленин будет все так же раздражать - своей непримиримостью ни перед чем и ни перед кем. Это материал, из которого делаются великие революционеры. Потом мещане пугают ими детей и друг друга. Однако они возвращаются. Каждый раз. Пока на земле будет царствовать несправедливость - они будут возвращаться.
