![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kommariФицпатрик, хотя и буржуазный ученый, но историк, то есть работает с документами. Ставит в принципе тот же вопрос, который и мне крайне интересен - как же так получилось, что сталинская команда начала демонтаж сталинского наследия фактически даже когда ИВС физически еще не умер.
"Сталинская команда" - группа самых близких соратников Сталина / членов Политбюро, сформировавшаяся во второй половине 1920-х гг. в борьбе с фракциями, работавших вместе со Сталиным в течение почти 30 лет и просуществовавшая как «коллективное руководство» вплоть до 1957 г.
Основными членами группы являлись Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Киров, Микоян, Куйбышев, Рудзутак, Калинин, Андреев. Из них: Киров умер в 1934 г., Куйбышев - в 1935 г., Орджоникидзе - в 1937 г., и Рудзутак (став жертвой репрессий) - в 1938 г. Состав пополнялся Ждановым, Хрущевым, Берией, и Маленковым, входящими в команду во второй половине 30-х годов.
Почему «команда», а не «окружение» или «круг»? По словарному определению, команда означает «небольшое число людей с взаимодополняющими навыками, людей, которые собраны для совместного решения задач, [для которых] они поддерживают взаимную ответственность». Сталинская команда собиралась регулярно для совместного обсуждения важных политических и государственных вопросов. Ее члены имели различные специализации / административные ответственности (кто-то управлял тяжелой промышленностью, кто-то военными делами, кто-то Ленинградом или Украиной и т. д.). Они считались взаимно ответственными при принятии решений Политбюро.
Формально команда (Политбюро) состояла из равных членов. Но, на самом деле, было не так: Сталин был первым, хозяином, и этот факт был неоспорим; причем дистанция между ним и остальными членами постоянно увеличивалась. Сталин был не только капитаном команды, он был и тренером, т. е. он один фактически имел право выбирать и выгонять (желательно, с согласием и пониманием других членов команды, но необязательно).
Если власть все-таки сосредоточилась в руках Сталина, чем же интересно существование при нем команды? Во-первых, тем, что команда у него была (у Гитлера, у Муссолини не было), и что она сохранялась так долго. В большой политике, 30 лет - неслыханно долгий срок существования любой команды, не говоря уже об исключительно опасных и неустойчивых условиях сталинской эпохи.
Во-вторых, тем, что команда пережила Сталина и сумела удачно провести опасный переход в «коллективное руководство» после его смерти. Такого сравнительно спокойного политического перехода никто не ожидал, в том числе и сама команда и, наверно, ее покойный капитан, который любил предупреждать соратников, что «вы без меня пропадете». Однако они не пропали после его смерти. И даже сразу запустили длинный перечень сверхважных политических и социальных реформ, как будто бы готовились к этому все долгие годы работы при Сталине. Как же это было возможно? Думается, это еще неисследованная загадка, решение которой имеет большое значение для нашего понимания истории сталинского и послесталинского периода.
Решение находится, наверно, отчасти в развертывании политических и внутрикомандных отношений наверху в послевоенный период. Известно, что Сталин стал с большим подозрением относиться к Молотову, Микояну и Ворошилову, подозревая их в шпионаже и т. д. Создавалось впечатление, что он собирался их удалить из команды, только (по своему обыкновению) предпочитал это делать не одним ударом, а постепенно, «дозировано», чтобы другие члены команды свыкались и не возражали, даже мысленно. А в этот раз как будто не получалось, команда не свыкалась. Сталин хотел, чтобы опальные члены не присутствовали на показе кинолент в Кремле и т. д., а они все-таки приходили, проинформированные заранее о встречах остальными членами команды. Он хотел их устранить из работы Президиума ЦК путем создания Бюро Президиума, в состав которого они не включались, но это тоже не получалось. С течением времени, может быть, Сталин достиг бы цели, и ему удалось бы их изгнать. Но времени у него не осталось: в марте 1953 г. его не стало. Он даже не успел умереть, как 5 марта команда встретилась в Кремле и распределила между собой должности в новом правительстве.
Судя по скорости изменений политического курса после смерти Сталина, его бывшая команда - теперь коллективное руководство - уже более или менее знала основные принципы будущих реформ и между собой о них договорилась. Как это могло случиться, при строгих условиях позднего сталинизма, остается еще одной загадкой. Ответы в архивах пока не найдены, и мемуары также мало освещают происходившее. Но первая инициатива в области реформ (освобождение осужденных по «делу врачей») проявилась уже через несколько дней после смерти Сталина, и другие мероприятия (амнистии осужденных в ГУЛАГе, реформы в сферах госбезопасности и национальной политики, улучшение производства товаров ширпотреба, уменьшение давления на крестьян, попытки разрядки отношений с Западом и т. д.) следовали непрерывным потоком в 1953-1954 гг. Трудно представить, что такой серьезный и последовательный переворот в государственной политике осуществлялся без каких-либо предварительных обсуждений и согласований внутри команды.
Не все члены команды оказались ревнителями коллективного руководства. Берия, наверно, стремился к единовластию, но команда этого не допустила. Вторым претендентом, более удачливым, был Хрущев, которому удалось победить остальных членов команды и заклеймить большинство из них ярлыком «антипартийной группы» в 1957 г. А в команде в целом, как показывает опыт 1953-1957 гг., дух коллективизма оказался довольно развитым, в том числе у Молотова и Маленкова. Принимая во внимание еще стиль руководства при Брежневе, можно спросить: не является ли не только принцип единовластия, но и принцип сопровождающего коллективного руководства свойственным советской политической системе?
Выступление на VII международной научной конференции "История сталинизма". Тверь, 4-6 декабря 2014 г.
(Из книги "Советское государство и общество в период позднего сталинизма 1945-1953 гг.", 2014)
"Сталинская команда" - группа самых близких соратников Сталина / членов Политбюро, сформировавшаяся во второй половине 1920-х гг. в борьбе с фракциями, работавших вместе со Сталиным в течение почти 30 лет и просуществовавшая как «коллективное руководство» вплоть до 1957 г.
Основными членами группы являлись Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Киров, Микоян, Куйбышев, Рудзутак, Калинин, Андреев. Из них: Киров умер в 1934 г., Куйбышев - в 1935 г., Орджоникидзе - в 1937 г., и Рудзутак (став жертвой репрессий) - в 1938 г. Состав пополнялся Ждановым, Хрущевым, Берией, и Маленковым, входящими в команду во второй половине 30-х годов.
Почему «команда», а не «окружение» или «круг»? По словарному определению, команда означает «небольшое число людей с взаимодополняющими навыками, людей, которые собраны для совместного решения задач, [для которых] они поддерживают взаимную ответственность». Сталинская команда собиралась регулярно для совместного обсуждения важных политических и государственных вопросов. Ее члены имели различные специализации / административные ответственности (кто-то управлял тяжелой промышленностью, кто-то военными делами, кто-то Ленинградом или Украиной и т. д.). Они считались взаимно ответственными при принятии решений Политбюро.
Формально команда (Политбюро) состояла из равных членов. Но, на самом деле, было не так: Сталин был первым, хозяином, и этот факт был неоспорим; причем дистанция между ним и остальными членами постоянно увеличивалась. Сталин был не только капитаном команды, он был и тренером, т. е. он один фактически имел право выбирать и выгонять (желательно, с согласием и пониманием других членов команды, но необязательно).
Если власть все-таки сосредоточилась в руках Сталина, чем же интересно существование при нем команды? Во-первых, тем, что команда у него была (у Гитлера, у Муссолини не было), и что она сохранялась так долго. В большой политике, 30 лет - неслыханно долгий срок существования любой команды, не говоря уже об исключительно опасных и неустойчивых условиях сталинской эпохи.
Во-вторых, тем, что команда пережила Сталина и сумела удачно провести опасный переход в «коллективное руководство» после его смерти. Такого сравнительно спокойного политического перехода никто не ожидал, в том числе и сама команда и, наверно, ее покойный капитан, который любил предупреждать соратников, что «вы без меня пропадете». Однако они не пропали после его смерти. И даже сразу запустили длинный перечень сверхважных политических и социальных реформ, как будто бы готовились к этому все долгие годы работы при Сталине. Как же это было возможно? Думается, это еще неисследованная загадка, решение которой имеет большое значение для нашего понимания истории сталинского и послесталинского периода.
Решение находится, наверно, отчасти в развертывании политических и внутрикомандных отношений наверху в послевоенный период. Известно, что Сталин стал с большим подозрением относиться к Молотову, Микояну и Ворошилову, подозревая их в шпионаже и т. д. Создавалось впечатление, что он собирался их удалить из команды, только (по своему обыкновению) предпочитал это делать не одним ударом, а постепенно, «дозировано», чтобы другие члены команды свыкались и не возражали, даже мысленно. А в этот раз как будто не получалось, команда не свыкалась. Сталин хотел, чтобы опальные члены не присутствовали на показе кинолент в Кремле и т. д., а они все-таки приходили, проинформированные заранее о встречах остальными членами команды. Он хотел их устранить из работы Президиума ЦК путем создания Бюро Президиума, в состав которого они не включались, но это тоже не получалось. С течением времени, может быть, Сталин достиг бы цели, и ему удалось бы их изгнать. Но времени у него не осталось: в марте 1953 г. его не стало. Он даже не успел умереть, как 5 марта команда встретилась в Кремле и распределила между собой должности в новом правительстве.
Судя по скорости изменений политического курса после смерти Сталина, его бывшая команда - теперь коллективное руководство - уже более или менее знала основные принципы будущих реформ и между собой о них договорилась. Как это могло случиться, при строгих условиях позднего сталинизма, остается еще одной загадкой. Ответы в архивах пока не найдены, и мемуары также мало освещают происходившее. Но первая инициатива в области реформ (освобождение осужденных по «делу врачей») проявилась уже через несколько дней после смерти Сталина, и другие мероприятия (амнистии осужденных в ГУЛАГе, реформы в сферах госбезопасности и национальной политики, улучшение производства товаров ширпотреба, уменьшение давления на крестьян, попытки разрядки отношений с Западом и т. д.) следовали непрерывным потоком в 1953-1954 гг. Трудно представить, что такой серьезный и последовательный переворот в государственной политике осуществлялся без каких-либо предварительных обсуждений и согласований внутри команды.
Не все члены команды оказались ревнителями коллективного руководства. Берия, наверно, стремился к единовластию, но команда этого не допустила. Вторым претендентом, более удачливым, был Хрущев, которому удалось победить остальных членов команды и заклеймить большинство из них ярлыком «антипартийной группы» в 1957 г. А в команде в целом, как показывает опыт 1953-1957 гг., дух коллективизма оказался довольно развитым, в том числе у Молотова и Маленкова. Принимая во внимание еще стиль руководства при Брежневе, можно спросить: не является ли не только принцип единовластия, но и принцип сопровождающего коллективного руководства свойственным советской политической системе?
Выступление на VII международной научной конференции "История сталинизма". Тверь, 4-6 декабря 2014 г.
(Из книги "Советское государство и общество в период позднего сталинизма 1945-1953 гг.", 2014)
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2017-01-14 05:25 pm (UTC)no subject
Date: 2017-01-14 06:22 pm (UTC)