нас много - на каждом километре, не только здесь, но и во всем мире

---

15 декабря 1967 года

[Вх. N] 255660 Общего отдела ЦК КПСС

18 декабря 1967 года

Считаю своим партийным долгом обратить внимание ЦК КПСС на весьма сомнительную в идейном отношении пьесу М. Шатрова "Большевики", поставленную театром "Современник". Эта пьеса - завершение трилогии, в основу которой положена важная мысль В. И. Ленина в его статье "Памяти Герцена" о трех поколениях русских революционеров. Этот сам по себе прекрасный замысел решен в пьесе "Большевики", на мой взгляд, совершенно неудовлетворительно.

( Read more... )

Стены замка украшены очень натуральными и неаппетитными потеками окаменевших за столетия экскрементов — застывшими говнопадами. На какой-то картине Герман увидел какающего человечка в маленькой будке на крепостной стене. Воображение живо дорисовало, сколько дерьма должно налипнуть за века эксплуатации подобных сортиров, и, конечно, их должно быть много, и вот: стены замка-музея сплошь угвазданы окаменелым дерьмом. То, что в реальности отхожие места были в меньшем количестве, а все падавшее на стены непременно смывалось дождями, мастеру кажется мелочным и тоскливым копанием в деталях

Историческая достоверность? О чём вы! Он так видит!(тм)

(о Германе, съёмки "Трудно быть богом")
Вообще много нажористого:

сразу по приезде в Чехию, на натуру, Герман рассорился с оператором Валерием Мартыновым:
В результате: экспедиция, только начавшись, повисла, потеряла смысл. Это ведь киноэкспедиция, а снять кино без оператора и всей его тщательно отобранной группы (улетевшей тем же рейсом) нельзя.
Естественно,
Из-за задержки полетели бы договоренности с объектами. Но они и так полетели, мы пробыли в Чехии вместо планируемых двух месяцев — четыре.
стало быть, всё в порядке.

до этого, проба казни книгочея, которого солдаты топят в нужнике:
Герман придумал, что книгочей вырывается от солдат и бежит, но его все равно топят. Валера ставит камеру так, чтобы на первом плане было отхожее место, позади дверца лачуги, из которой выводят жертву, а потом камера развернется, открыв широкий двор, по нему хромающий старик потрусит от солдат. Герман смотрит репетицию и велит переставить камеру так, чтобы справа — лачуга книгочея, слева — нужник, а книгочей бежит обратно в свою лачугу. Валера недоумевает:
— Но они его тут же поймают, какой смысл?
— Это его дом, как ты не понимаешь?
Они долго спорят, Валера не соглашается, но снимает, как велит Герман.

Валера сделал бы ситуацию на картине предсказуемой, угадываемой, надежной. Он сам признался мне спустя пять лет: «Лёша, я хотел помочь ему правильно и методично решить задачу — снять картину за год». Но ни методичность, ни правильность в планы Германа не входили. Он не хотел картину снимать, он хотел ее выращивать.
Ну и съёмки затянулись (за бюджетный же счёт!) немыслимо. Творец же! Он творит!


( Ну и дальше в том же ключе )

Я так это понимаю: режиссёр подготовительную работу завалил, или вообще неприучен делать. В голове нет ни образов, ни плана, ни прикидок, ничего. Были эскизы, были планы, были договорённости и бронирование/резервирование, всё это было нарушено просто сходу. Страдают люди (труппе урезали суточные), перерасходуются финансы, творец творит! А на выходе дерьмо дерьмом.
Думается, достаточно правильно у нас было устроено кино в СССР - цензура бдила, и пусть "творцы" шипели, но снимали замечательные филмы, и держались в рамках. А как только получили свободу самовыражения - вся внутренняя грязь и полезла тут же.
Увы.

http://kinoart.ru/ru/archive/2013/6-iyun/german-chelovek-bozhij-dnevnik-assistenta-po-ploshchadke-fragmenty-knigi
via http://colonelcassad.livejournal.com/1305963.html?format=light&;